АссоциацияСердце матери
Одной из самых трагичных и сложных во время Великой Отечественной войны была судьба матерей, которым приходилось заменять ушедших воевать мужей. Матери собирали взрослых детей на фронт, отдавая их на защиту Родины, а может быть, и на смерть. Но самым трудным было ожидание писем-весточек, боязнь получить «похоронку».
Моя прапрабабушка Синявцева Матрёна Даниловна(1895-1984) в 1941 году проводила на фронт сына Максима Даниловича, а в 1942 мужа Даниила Леонтьевича и дочь Матрёну Даниловну, которой было всего семнадцать лет. Сердце матери сжималось от тоски, но понимала она, что идёт война и не может она удерживать дома свою Мотю. Вместе с Матрёной Павловной дома остался старший сын Алексей, который был инвалидом детства, дочь Ефимия, закончившая перед войной педагогическое училище, Евдокия и Василий, бывшие на тот момент подростками. Моя прабабушка Вера должна была пойти в 1941 году в первый класс. Совсем ребёнком был младший Николай, которому было всего три года. Нелегко пришлось им, когда немцы захватили хутор. Половину большого дома Синявцевых заняли офицеры. Спустя много лет после войны, Вера Даниловна вспоминала: «Однажды произошёл случай, который запомнился мне на всю жизнь. Я шла по улице. Один немецкий солдат подозвал меня и угостил печеньем. Когда я пришла домой, младший брат Коленька крикнул: «Верочка, кинь мне печенье!» Я кинула, но пачка, к сожалению, попала в квартировавшего у нас немца. Тот очень разозлился, схватился за пистолет и наставил на меня. Мама бросилась в ноги немцу, плакала и просила пощадить. Он немного успокоился и убрал оружие. Сколько лет прошло, но до сих пор помню наставленное на меня дуло пистолета». Ненавидела Матрёна Павловна немцев всей душой, но открыто вредить им не могла — ведь пострадали бы дети.
В январе 1943 года, когда освободили хутор, случилось очень радостное событие. Мужу предоставили суточный отпуск. Он участвовал в боях за освобождение Ростовской области. Часть была неподалёку от родного дома. Его сын Николай Данилович спустя много лет писал об этом дне: «Я хорошо запомнил тот зимний снежный день, когда под окнами нашего дома на коне появился батя. Пропахшим пороховой гарью, одетым в папаху и казачью бурку – таким запомнил я самого близкого и дорогого мне человека. Мы все выбежали навстречу ему, а я, тогда еще совсем малец, выскочил во двор с криком: «Батя, посади меня на лошадь!» Отец поднял меня своими сильными руками и усадил в седло…Те сутки пролетели, словно миг, и отец снова отбыл в свою воинскую часть». В 1943 году был голод, кушать было нечего. Матрёна Павловна, ценой своего здоровья спасала своих детей, отдавая им последний кусок хлеба, последнюю крошку. В то время в донских хуторах выживали, как могли: пекли лепёшки из травы перекати-поле, варили мамалыгу, выливали из норок сусликов. Но и этого не хватало, чтобы прокормить большую семью. Прапрабабушка, кроме того, как и остальные односельчанки вышла на работу. Восстанавливать разрушенное хозяйство приходилось и днём, и ночью. Когда стало особенно голодно, Матрёна Павловна приняла тяжёлое для себя решение — отпустила старшую дочь Ефимию на Украину, чтобы обменять на продукты имеющиеся в семье ценные вещи. По пути Ефимия заболела туберкулёзом. Вылечить её не смогли. Фимочка, как называли её в семье, лежала на кровати и тихо угасала. Она умерла весною 1945 года, так и не дождавшись победы.
В июне 1945 года вернулись домой дочка Мотя, сын Максим, муж Даниил Леонтьевич. Смерть Ефимии потрясла их. Для матери это была действительно «радость со слезами на глазах». На сердце у неё были и боль, и счастье. Моя прапрабабушка не сражалась на фронте, не была партизанкой, но во время войны ей пришлось не менее тяжело, ведь нужно было сохранить, согреть и накормить одной шестерых детей.
Номинация №2 «Матери и дети войны»
