Суровые испытания семьи Ажогиных
мама – Гайдидеева Анна Сергеевна
Я хочу рассказать о моей прапрабабушке Ажогиной Любови Никитичне, которой пришлось пережить тяжелое испытание в годы Великой Отечественной войны. В нашей семье бережно хранятся воспоминания дочери Любови Никитичны – Стецура (Ажогиной) Зои Капитоновы (моей прабабушки). Когда началась война, Зое было 8 лет и всё пережитое в это время на всю жизнь осталось в её памяти. В семье Беляевых на тот момент было пятеро детей: Маша – 1922 г., Лена – 1925 г., Петя – 1927 г., Зоя 1933 г. и Женечка (родилась 22 июня 1941 года). Помимо детей в семье жили престарелые и больные родители Любови Никитичны, сестра Акулина (калека с детства). Такую семью сохранить, содержать, воспитывать было трудно.
Бабушка Люба в войну днями и ночами работала в людях, спасала семью от голода. Маша закончила педучилище, ее послали работать в х. Миронов нашей области, год проработала и война началась. Отец Капитон Кондратьевич привёз её домой. Ей было 17 лет. Казалось, выросла помощница, будет легче. Но война изменила всё в один миг. Пете исполнилось 14 лет, пришлось идти работать — пасти скот. Лену мобилизовали на рытьё окопов и оборонительных укреплений под Шахты, где была до самой оккупации района (июня 1942 года). Она смогла помогать семье только тогда, когда в сентябре 1943 года поступила учиться в Константиновский сельскохозяйственный техникум. Стипендию им давали кукурузой, хлебом, она всё приносила в субботу домой, а сама ухаживала за одинокой, больной туберкулёзом женщиной, там и кормилась и училась.
Бабушка Зоя вспоминает, что есть хотелось каждую минуту, потому что сутками не ели, а если ели, то траву. В её памяти остался огромный чугун, в него добавляли не больше двух стаканов кукурузной крупы, варили без соли (её не было). Стакан соли стоил 800 рублей. Ели ложками все из одной чашки, животы огромные, а есть хотелось. Распространён был педикулёз. Вывести вшей нечем. Нет мыла, нет керосина. Стирала бабушка Люба щёлоком из золы. Топили полынком, утюг не нагревается на печке. А вши съедали. И всё-таки выжили. Маша едет на Украину менять свои вещи на хлеб, и целый месяц не слышно о ней ничего. Бабушка Люба днём и ночью плачет, становится на колени перед иконой и просит вернуть её. Люди не дают уже семье в долг кукурузу, боятся, что Маша пропала, и им отдавать нечем. Бабушка ещё больше плачет. А маленькая Зоя не хочет ходить в школу. Болит голова, тошнит, в глазах свет жёлтый, пропускает дни. У её первой учительницы (Ерофеева Екатерина Митрофановна) умирает дочка, и она берёт Зою к себе, кормит, купает, даёт одежду свою и обувь. Даёт домой отрубей, сухарей великой давности, фасоли, муки.
В одну ночь разбудила бабушка Люба всю семью. Приехала Маша! Привезла мешок хозяйственного мыла, мешок мужского белья и два ведра кукурузы! Весь остальной груз остался в Шахтах. Вещи свои она почти за так отдала, а ехать было не с чем, вот она и работала на Украине в колхозе. А когда возвращалась домой, встретила своего папу (Капитона Кондратьевича, он был призван на фронт в январе 1943 года) на вокзале, его везли в госпиталь раненого. Вот бойцы и отдали мыло и своё бельё. Дедушка был потрясён, что семья испытывала такую нужду и голодала. Ведь бабушка Люба не разрешала детям писать, что они голодают. Вот так и выжила большая семья Ажогиных. Правда маленькая Женя умерла в 1944 году, через четыре дня после возвращения домой Капитона Кондратьевича.
Я родился в 2008 году и, к большому сожалению, не знал прапрабабушку Любу и прабабушку Зою. Они прожили достойную жизнь. О них мне рассказывают моя бабушка Лена и мама. Нельзя допустить, чтобы нашу страну постигли такие испытания!
Номинация №2 «Матери и дети войны»