АссоциацияРассказ «Память»
Когда два года назад мы с мамой гостили у тети в Ростове — на — Дону, я познакомилась с девочкой Аней и ее дедушкой. Валентин Александрович Новиков — так звали Аниного дедушку – рассказал нам с мамой такую историю.
Во время немецкой оккупации летом 1942 года Вале было шесть лет, и они с мамой, Марией Ивановной, жили здесь же, в Ростове. Его отец был военным летчиком и погиб в первые дни войны.
Жить было трудно. За малейшее нарушение режима — расстрел на месте. Есть было нечего: везде голод и разруха. Валя научился стрелять в воробьев и голубей из рогатки, из них варили суп. Мария Ивановна вместе с сыном часто ездила на менку в близлежащие деревни – меняла уцелевшие вещи на продукты: картошку, муку. Когда за ведро картошки отдала обручальное кольцо, которое подарил муж, проплакала весь вечер. Она хорошо шила, и ей иногда приносили заказы. Мать радовалась, что сын не голодный, а сама часто недоедала. Валя помогал матери как мог: таскал воду, рубил дрова, таскал обломки досок, чтобы протопить печь — они жили в частном доме в районе Александровского спуска.
Однажды, когда разбомбили макаронную фабрику, немцы согнали горожан для того, чтобы собрать уцелевшую продукцию. Они пообещали, что разрешат жителям набрать домой немного макарон. Мария Ивановна взяла с собой Валю.
Пока их соседи по улице собирали макароны и вермишель в мешки, Валя заметил небольшую пробоину в стене и выбрался наружу. На улице лежали люди в лужах крови. Мальчик увидел, что на выходе немцы расстреливают людей, набравших полные мешки, а мешки аккуратно ставят вдоль стены. Пробравшись обратно во двор фабрики, Валя рассказал матери о том, что увидел. Улучив момент, когда конвойный стал кричать на старика, чтобы тот быстрее работал, Валя с матерью выбрались наружу. Спрятались за деревьями в густой траве. Домой пришли поздно ночью, опасаясь каждого шороха. Так что спаслись чудом. Мать после того случая сильно заболела и слегла. Умерла она зимой 43-ого года.
Я, затаив дыхание, слушала рассказ этого дедушки. Он был совсем седой, но голубые глаза его и спортивная, подтянутая фигура свидетельствовали о стойкости и оптимизме. Аня рассказала мне, что они с дедушкой устраивают соревнования — он научил ее кататься на роликовых коньках, и дедушка всегда побеждает. Ему завидуют даже скейтбордисты.
— Я целую неделю выслеживал немецкого офицера, который приказал расстрелять наших соседей, хотел отомстить. Когда наступали наши части (тогда немцы пробыли в городе всего неделю), я нашел пистолет и спрятал его в саду. Стрелять научил Сергей, мой знакомый, он был постарше. Я уже и позицию выбрал – высокое раскидистое дерево, да дядя Паша остановил, понял, что я задумал. Он инвалид, прошел финскую. Сказал, что если убью этого немца, расстреляют жителей всего квартала. Я еще потом помогал дяде Паше листовки расклеивать, он был связан с подпольщиками. Одну фразу хорошо помню: «Смерть немецким оккупантам!»
Валентин Александрович долго молчал, потом продолжил свой рассказ:
— После похорон мамы меня взяла к себе соседка, бабушка Надя. А через неделю в город вошли наши войска. Я подрос, окончил школу, работал на заводе. Радуюсь, что у дочки, зятя и внучки есть замечательная возможность жить по-человечески. Но память пережитого в детстве не дает покоя. Нет-нет да и проснусь от страшной картины: холщовые мешки с макаронами вдоль фабричной стены и улица, красная от крови цинично убитых ни в чем не повинных людей.
Номинация № 2 «Матери и дети войны»